КИПРИАН

(Комаровский Константин Станиславович; 17.09.1876, Самарканд - 11.12.1937, Киров), архиеп. Кировский и Слободской. Из семьи судейского чиновника. После окончания классической гимназии в г. Верный (ныне Алматы (Алма-Ата), Казахстан) поступил в 1895 г. в КазДА. 6 дек. 1898 г., во время учебы на последнем курсе академии, принял монашеский постриг с именем Киприан. 11 дек. того же года рукоположен во диакона. В 1899 г. окончил КазДА со степенью кандидата богословия за соч. «Значение скорбей и страданий по учению Нового Завета»; 1 окт. того же года рукоположен во иерея. Получил назначение в Киргизскую духовную миссию, действовавшую среди казахов Степного генерал-губернаторства (сев. и сев.-вост. часть совр. Казахстана). Стал миссионером Шульбинского стана в Семипалатинской обл. С 19 апр. 1901 г. помощник начальника Киргизской миссии, с 11 июля 1906 г. начальник Киргизской миссии; возведен в сан архимандрита.

К. возглавил Киргизскую миссию в сложный период ее истории. После выхода 17 апр. 1905 г. манифеста «Об укреплении начал веротерпимости» произошло массовое отпадение новокрещеных казахов от Православия. Из-за укрепления позиций ислама среди казах. населения миссионеры стали чаще сталкиваться с враждебностью к христ. вероучению. Одновременно членам миссии приходилось окормлять прибывающих в Степной край в большом количестве рус. переселенцев, к-рые составили основную часть паствы храмов миссии. К. оценивал сложившуюся ситуацию как критическую, настаивая на освобождении миссии от приходских обязанностей, отвлекавших от просветительской работы среди казахов. Миссия испытывала и серьезные финансовые трудности, т. к. омские епархиальные власти сократили выделяемые на ее нужды денежные средства, что привело к сокращению числа миссионерских станов.

Главной же проблемой, по мнению К., были равнодушие и даже враждебность российского общества к деятельности миссии. К. писал, что «миссия среди инородцев, населяющих русское царство - дело всего русского народа... несколько человек миссионеров не могут выполнить дело целой нации, они - деятели не сами по себе, они суть только посланники от народа... но деятельность органа оказывается бесплодною, если организм из себя не питает его» (Киприан (Комаровский), архим. О деятельности и состоянии Киргизской миссии за 1908 г.: (Заключение начальника миссии) // Омские ЕВ. 1909. № 10. С. 46). Несмотря на неблагоприятные условия, К. принимал меры к активизации работы миссии. Была преодолена тенденция к сокращению числа станов, 2 из них были перенесены на новые места; удалось восстановить упраздненный ранее Шульбинский стан; при миссии было образовано братство для организации содействия со стороны рус. населения и сбора денежных средств.

4 дек. 1911 г., после учреждения в Семипалатинске викарной кафедры Омской епархии, К. был хиротонисан в Омске во епископа Семипалатинского. При К. был построен и освящен Иоанно-Предтеченский храм в казачьей слободе, ставший 6-м приходским храмом Семипалатинска; возникшая в местности Св. Ключ жен. монашеская община решением Синода была преобразована в Знаменский жен. мон-рь, при к-ром действовал сиротский приют. К. также продолжал исполнять обязанности начальника Киргизской миссии. В 1912-1916 гг. его помощником в управлении миссией был иером. Мануил (Лемешевский; впосл. митрополит). После Февральской революции 1917 г. К. неоднократно обращался в Семипалатинский областной комиссариат Временного правительства, ратуя за продолжение деятельности Киргизской миссии. В миссионерских приходах состоялись собрания представителей как рус. прихожан, так и новокрещеных казахов, которые приняли постановления о необходимости сохранения миссионерских станов. Однако после Октябрьской революции 1917 г. деятельность миссии была прекращена. Во время гражданской войны К. переехал в Омск, где был помощником Омского архиеп. сщмч. Сильвестра (Ольшевского), главы Высшего временного церковного управления Сибири, затем вернулся в Семипалатинск.

Весной 1922 г., во время изъятия церковных ценностей, К. выступил с обращением, в к-ром призывал паству к миру и спокойствию. Это помогло избежать насильственных действий и не дало властям повода для массовых репрессий против верующих. Летом того же года К. занял двойственную позицию в отношении обновленчества: формально признал обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ), но противодействовал исполнению его предписаний. Местные обновленцы направили в обновленческое Сибирское церковное управление в Томске просьбу о смещении К. и замене его обновленческим епископом. Из Томска в Семипалатинск прибыл в качестве главы новой обновленческой епархии свящ. Николай Минин (утвержден ВЦУ Семипалатинским «архиепископом» в нояб. 1922). Однако большинство приходов Семипалатинска признавало своим архиереем К.

Осенью 1922 г. обновленцы обратились за поддержкой к советским властям. Руководство Казахской АССР приняло решение передать кафедральный Никольский собор Семипалатинска обновленцам и потребовало от Семипалатинского губисполкома обеспечить исполнение этого распоряжения. К. организовал неск. совещаний представителей приходских советов для обсуждения мер по защите Церкви от обновленцев. Эти совещания, о которых стало известно властям, стали поводом для обвинений в нарушении постановления об обязательной регистрации всех собраний. 4 дек. 1922 г. сотрудники ГПУ арестовали участников совещания духовенства и мирян, проходившего в Никольском храме. 7 дек. за «созыв тайного собрания без оповещения органов власти» был арестован и К. Пока епископ находился в тюрьме, по всей губернии шел сбор подписей верующих за его освобождение. 19 февр. 1923 г. Семипалатинский губернский отдел ГПУ направил дело К. и др. обвиняемых в Москву на рассмотрение центрального ГПУ, предлагая высылку подследственных, как противников обновленчества, за пределы Семипалатинской губ. 16 мая того же года особое совещание при ГПУ при НКВД РСФСР приняло решение о заключении К. за «антисоветскую деятельность» в концентрационный лагерь на 2 года. Срок заключения К. отбывал на Соловецких о-вах.

После освобождения из лагеря К. был административно выслан во Владивосток. 13 нояб. 1925 г. назначен епископом Владивостокским и Приморским, позднее возведен в сан архиепископа. В связи с притеснениями со стороны властей, передавших правосл. храмы обновленцам, К. благословил священников, сохранивших верность патриаршей Церкви, нелегально совершать литургии на частных квартирах. Летом 1926 г. написал работу «Обновленчество», в которой объяснил особенности обновленческого раскола. Эта работа по указанию К. была распространена среди владивостокского духовенства. В марте 1927 г. К. был арестован. В сент. того же года решением особого совещания при Коллегии ОГПУ направлен для проживания под надзором властей в Иркутск. 15 сент. назначен архиепископом Нижнеудинским, временно управляющим Иркутской епархией. Еще до приезда в Иркутск К. столкнулся с сопротивлением местной группы духовенства, возглавляемой прот. Николаем Пономарёвым. Участники организованного Пономарёвым собрания в Николо-Иннокентиевском храме Иркутска высказались за назначение управляющим епархией Забайкальского еп. Евсевия (Рождественского; впосл. архиепископ). Пономарёв известил К., находившегося тогда во Владивостоке, об избрании епископом Евсевия «общим собранием верующих» и предложил воздержаться от приезда в Иркутск. Однако в нояб. 1927 г. К. вступил в управление епархией. После того как Пономарёв и его сторонники, даже получив разъяснения от Временного Свящ. Синода, отказались признать К. своим законным архиереем, 1 марта 1928 г. архиепископ был вынужден объявить о разрыве канонических и адм. отношений с Николо-Иннокентиевским приходом (до 1929).

Во многом благодаря проповедям, в к-рых К. объяснял верующим ситуацию, обусловившую появление «Декларации» 1927 г., изданной заместителем патриаршего местоблюстителя митр. Сергием (Страгородским; с 1943 патриарх Московский и всея Руси), в Иркутске удалось избежать церковного разделения. К. уделял много внимания поддержанию дисциплины среди духовенства. Он активно занимался организацией помощи ссыльным священникам и их семьям. Для организации противодействия обновленцам К. дал указания размножить и распространить среди иркутского духовенства свою работу «Обновленчество». Выпустил ряд посланий с разъяснениями для духовенства: об обновлении св. икон, о богослужебной уставности, о церковном чтении. В нач. 1928 г. К. закончил начатую еще во Владивостоке ст. «Церковь и государство». Рукопись была послана в Москву митр. Сергию, к-рый дал на нее положительный отзыв, однако посоветовал не распространять работу «из-за могущего быть превратного толкования» со стороны властей.

В дек. 1928 г. в Иркутске были арестованы неск. священников, членов временного епархиального церковного совета. При обысках у них были изъяты тексты посланий и статей К. Архиепископ был вызван в ГПУ и предупрежден о привлечении к ответственности за нелегальное распространение «антисоветской литературы». 19 февр. 1929 г. К. был арестован по обвинению в «антисоветской пропаганде под видом религиозной деятельности». На допросах отрицал свою виновность, заявил о лояльности к гражданской власти, в отношении же своей критики обновленчества пояснил, что она не имеет отношения к антисоветской пропаганде. К. признал, что в епархии действовала система оказания помощи семьям репрессированных священнослужителей, но пояснил: «Оказание пособий семьям я не мог рассматривать как караемое сношение с преступной средой». Выпуск и распространение посланий к клиру К. разъяснил как «прямое, обязательное для меня руководство духовенством». 24 мая 1929 г. решением особого совещания при Коллегии ОГПУ К. был освобожден из-под ареста, однако ему предписывалось в течение 3 лет проживать под надзором по выбранному им месту жительства вне крупных городов и Сибирского региона. 5 июля он выехал из Иркутска в г. Златоуст. 19 июля в связи с нахождением под адм. надзором уволен на покой.

23 окт. 1932 г., после отбытия срока поднадзорной ссылки, назначен архиепископом Златоустовским. С 14 авг. 1933 г. архиепископ Ижевский при сохранении временного управления Златоустовской епископией. 11 июня 1934 г. назначен управляющим Вятской епархией (в дек. того же года переименована в Кировскую). 25 окт. 1934 г. избран членом Временного Свящ. Синода РПЦ на зимней сессии 1934/35 г. 18 мая 1935 г. указом митр. Сергия Временный Свящ. Синод был упразднен, его члены вернулись в свои епархии. К. старался предотвратить участившиеся закрытия церквей властями, требовал от подчиненного ему духовенства принять меры к сохранению храмов. В 1935 г. К. вынес порицание викарному Нолинскому еп. Георгию (Анисимову) за не поданные в срок жалобы на закрытие кафедрального собора в Нолинске.

5 авг. 1937 г. К. был арестован в Кирове по обвинению в принадлежности к «контрреволюционной группе епископов сергианской ориентации» и шпионской деятельности в пользу Японии. Содержался в кировской тюрьме. Первоначально на допросах отрицал обвинения в шпионаже и контрреволюционных действиях. На вопрос об отношении к политическому режиму ответил, что к советской власти относится лояльно, но хотел бы, чтобы она «дала больше свободы в церковной жизни». Также К. заявил, что недоволен действиями местных органов власти, которые «допускают перегибы в отношении Церкви». На допросе 22 сент. линия поведения К. резко изменилась. Он признал, что еще в 1918 г. был завербован япон. разведкой и в последующем состоял членом контрреволюционной монархической организации, связанной с руководством РПЦЗ. На допросе 24 сент. К. вновь изменил свои показания и заявил о существовании в СССР контрреволюционной организации, в к-рую входило все высшее духовенство Московской Патриархии во главе с митр. Сергием. Признал себя руководителем «контрреволюционной группировки церковников сергианской ориентации» в Кировской обл., но конкретных фактов шпионской и противогосударственной деятельности не назвал. 9 дек. 1937 г. Особая тройка при УНКВД Кировской обл. приговорила К. к смертной казни. Через 2 дня он был расстрелян в подвале внутренней тюрьмы НКВД в Кирове. Вместе с К. были осуждены и казнены 5 членов епархиального совета Кировской епархии.